Сказки о рыбаках и рыбках - Страница 44

— У вас в княжестве христианская вера, так ведь?

— Есть такие, кто поклоняются Солнцу. Но в основном христиане. Эта вера — по многим граням…

— И вера в Хранителей, ты говоришь, тоже… Одно другому не мешает?

— По-моему, нисколько… Я про это один раз с отцом Дмитрием говорил. Это священник в Луговом, они с Филиппом Кукушкиным друзья. Хороший такой дядька, он даже в футбол играет с мальчишками, если старухи не видят… Вот мы один раз про все эти дела, про веру заговорили, и я сказал, что Христос, по-моему, самый главный Хранитель. А отец Дмитрий: «Не кощунствуй, чадо, Христос есть Господь Бог, явившийся людям в человеческой сущности, а Хранители — простые люди, хотя чистые душой, и смелые, и творящие добро по воле Божьей…» А я говорю: «Ну а сам Господь, если он творил добро среди людей по своей воле, разве он не Хранитель?»

— А что же отец Дмитрий?

— А ничего… Только волосы мне взлохматил…

— Сложные это все вопросы, — как бы заступился перед отцом Дмитрием за мальчишку Валентин.

— Ага… — Юр-Танка опять потерся носом о колено.

За окном нерешительно прокричали и смолкли лягушки. Трещал ночной кузнечик. Луна, готовая лопнуть от тяжести ртутного света, висела над косматой пустошью. Валентин посмотрел на луну, послушал кузнечика и спросил:

— А командоры… они, значит, тоже относятся к Хранителям? Раз охраняют детей…

— Не все, только самые знаменитые. Хранитель — это… ну как бы уже посмертное звание. Надо, чтобы его присвоили. За всякие героические дела…

— А кто присваивает?

— Не знаю…

— А… почему ты решил, что я должен знать про командоров? Помнишь, ты сказал?

— Ну… вы ведь тоже… как командор. Бережете нас…

— Ох, милый мой, ты и сказал!.. — горько выдохнул Валентин. — Чтобы командором стать, надо быть, видимо, чуть ли не святым. А на мне грехов…

— Святых людей не бывает, — опять по-взрослому отозвался Юр-Танка. — И грехов хватает у каждого… Командор Красс тоже был всякий. Военный же, крови сколько на нем… А потом…

— Кровь, когда в бою, это одно… а если совесть не чиста… — не сдержался Валентин.

А Юр-Танка сказал просто и с печалью:

— А у кого она чиста? Наверно, так не бывает.

— По-моему, бывает. Вот ты такой, например, — уверенно сказал Валентин.

Юр-Танка мотнул головой:

— Не-е… Все время что-нибудь скребет…

— Тебя-то? — не поверил Валентин. Однако тут же подумал: «Хотя он ведь князь. Пускай маленький, а все равно… У какого владыки совесть без пятнышек?»

Но Юр-Танка сказал о другом. Совсем по-ребячьи:

— Золотинку вот жалко… Была живая, а пришлось погубить.

Валентин вспомнил, как хрустнули рыбьи косточки. Еле удержался, чтобы не поморщиться.

— Но не было же другого выхода!

— Конечно, — кивнул Юр-Танка. — Только все равно жалко… И главное, она знала заранее. И ей было больно… наверно…

— Может, и не было… — неуверенно сказал Валентин. — Она же волшебная…

Юр-Танка снова завозился, вытащил из кармана на шортах белую свернутую тряпицу.

— Я ее до сих пор с собой ношу… Сперва думал: вдруг оживет, раз волшебная. Не надо, чтобы желание выполняла, пусть просто сделалась бы живой… Да нет уж… — Он развернул тряпочку. Мертвая рыбка размером чуть больше пятака была сухая, как чешуйка.

— Давайте похороним ее, — шепотом сказал Юр-Танка. — А то как-то… жалко даже такую…

— Давай, — тоже шепотом согласился Валентин. — А где?

— Вон там где-нибудь. Среди кустов… — Юр-Танка кивнул в сторону болота, где чернели заросли и ярко искрились лунные зеркальца воды. Потом посмотрел вниз. — Глядите-ка, здесь и ступеньки есть! Будто нарочно для нас!

И правда, рядом с окном тянулась узкая железная лесенка, вроде пожарной.

— Ты спустись, закопай рыбку. Вот возьми это… — Валентин дал Юр-Танке складной нож. — А я здесь побуду. Негоже двоим уходить с поста…

— Хорошо… — подумав немного, прошептал Юр-Танка. Встал на подоконнике. Взялся за косяк, потянулся к лесенке.

— Постой! — Валентин представил, как мальчишка уйдет вон туда, в косматую темноту, и… мало ли что! Вдруг исчезнет непостижимо и таинственно, как появился. Или просто угодит в трясину, в яму какую-нибудь… Страх за Юр-Танку стал сильнее, чем за спящих в соседней комнате ребят. С ними-то что сделается? Дрыхнут без задних ног. А князь… Мелькнуло даже: «Что, если там его караулят враги?!»

— Давай вдвоем! Я думаю, ничего здесь не случится за десять минут… — Валентин решительно опередил Юр-Танку и ступил на заржавленную, пахнущую теплым железом лесенку. Стал спускаться. С удовольствием чувствовал, как послушна вылеченная рука. Юр-Танка спешил за ним. Чешуйки ржавчины сыпались Валентину на волосы.

Лесенка обрывалась метрах в двух от земли. Валентин прыгнул, принял на руки легонького Юр-Танку, поставил в мятую высокую траву.

— Спасибо, — тихонько сказал Юр-Танка.

«А ведь один-то он побаивался идти, — понял Валентин. — Мальчонка же, хоть и верховный владыка…»

2

По заросшему двору они направились к темному краю болота. Валентин оглянулся. Дом, освещенный луной, выглядел новым, только что побеленным. Почему-то казалось, что он стал длиннее и слегка изогнулся дугой, словно хотел обнять площадь двора. Что только не почудится при таком вот ночном светиле!.. Лунные блики горели в рядах черных стекол. На миг потускнели и зажглись опять. Это скользнуло в небе марлевое облачко. Оно словно умыло луну, та избавилась от своей ртутной тяжести, сияла теперь легко и чисто.

Начались кусты — жесткие, с влажными твердыми листьями. Сперва небольшие, потом выше, гуще. Юр-Танка решительно ломился сквозь них, но часто оглядывался на Валентина. Потом опять открылась поляна. Маленькая, уже у самого болота — с трех сторон заросли ольхи, а впереди — тростник, мохнатые кочки и проблески воды.