Сказки о рыбаках и рыбках - Страница 43

— Чудеса твои, Господи… — без всякой насмешки и недоверия сказал Валентин…

— Ага, — совершенно по-простецки согласился Юр-Танка. Будто речь шла о вещах самых обычных. Шмыгнул ноздрей, сильно согнулся, вытер нос о коленку и объяснил с виноватинкой и досадой: — Главное, не всегда сразу поймешь, что у тебя в руках критта-холо. Он ведь себя никак не проявляет, если не умеешь обращаться… Вот, например, давно ходила среди командоров медная пуговица. Ну, обыкновенная, с морского мундира, на ней якоря, шпага и солнышко. Обычно ее на шнурке носили, на шее, как амулет. И до недавней поры никто не знал, что она тоже… Думали — просто знак отличия командоров.

— А что это такое? Кто такие командоры?

Юр-Танка глянул укоризненно. И в то же время — с чисто ребячьей подначкой:

— Ну и глушь тут у вас! Даже про командоров не знаете.

Валентин слегка обиделся за свою «грань».

— Может, это просто я не знаю. Такой вот необразованный…

Юр-Танка сказал серьезно:

— Да нет, если бы до ваших краев дошло, вы знали бы в первую очередь…

— Почему?

— Командоры — это… В общем, это еще с древних времен идет. Они, конечно, и не назывались раньше командорами. Просто были люди, которые защищали детей. Во время всяких несчастий, эпидемий, войн. Они вообще хранители от всякого зла. Они говорили, что именно в детях надежда на хорошее будущее. Взрослые теряют способность делать необыкновенное, а дети могут. Вот и надо их беречь для спасения человечества.

— Это что же? Общество такое? Орден? — заинтересованно спросил Валентин.

— Не знаю… Иногда в разных местах возникают командорские дружины. Но даже не в этом дело…

— А в чем же?

— Наверное, в самой идее, — совсем по-взрослому отозвался князь.

— Но идею-то надо осуществлять…

— Вот и осуществляют. По мере сил, — тем же тоном сказал Юр-Танка.

— А все-таки почему «командоры»? Как-то не вяжется это… с заботой о маленьких. Каменный гость вспоминается, этакая зловещая фигура…

— Пушкин тут ни при чем, — оживился Юр-Танка. (Начитанный оказался средневековый пацаненок, юный владыка феодального княжества; и, значит, на многих гранях Великого Кристалла известны были творения Пушкина.) — Командорами их стали звать, наверно, со времени капитан-командора Красса. Был в истории Западной Федерации такой морской офицер. Он, говорят, приютил у себя бездомного пленного мальчишку. Во время войны… Они подружились, а потом этот капитан то ли эскадру для защиты детей создал, то ли еще что-то. В общем, жизнь посвятил… Это не совсем ясная история. Знаю только, что с мальчишкой они сперва были врагами, и тот спас от Красса свой родной город…

— Как трубач Юхан?

— Да… Красс хотел обстрелять город Реттерхальм с броненосца, а мальчик заманил корабль на мель и что-то навредил в орудии… Таких историй про Хранителей много…

— Историй — про кого?

— Хранители — это такие люди… И ребята, и взрослые — те, кто спасал людей от всяческих бед. В разных краях про них много разных легенд. Кое-где им даже храмы ставят. Так и говорят иногда — Святые Хранители. Считается, что они и сейчас сохраняют чудесную силу…

— То есть это религия такая?

— Ну… не совсем. В Хранителей верят люди разных религий. И даже такие, кто в Бога не верит.

Валентин скользнул глазом по тоненькой цепочке на мальчишкиной шее. Мелкие колечки серебрились под луной. То, что висело на цепочке, было спрятано под майкой.

— А ты… — сказал Валентин со спокойной осторожностью, — веришь в Бога?

Юр-Танка медленно поднял взгляд.

— А почему вы спрашиваете?

— У тебя образок на шее. Или это амулет? Или… может быть, критта-холо?

Мальчик сидел не двигаясь, и Валентин уже пожалел о вопросе. Но, вдруг завздыхав и зашевелившись, Юр-Танка вытащил из-под майки медальон. Положил на ладонь и показал Валентину. Под лунным лучом сверкнула цветная эмаль, и Валентин увидел склоненные друг к другу женскую и детскую головки. Как на тетушкином серебряном образке… Но разглядеть он не успел, Юр-Танка повернул медальон к себе. Сказал тихо:

— Это мамин образок… Мамы давно уже нет, а он… вот…

— Ты меня извини… — выдохнул Валентин.

— Да за что же… — Юр-Танка поднес образок ближе к лицу. Может, чтобы прикрыть от Валентина заблестевшие глаза. И сказал совсем уже еле слышно: — Это старинная работа. Очень тонкая, сразу не разглядишь… А я попросил наших мастеров списать с него большой образ. У нас есть хорошие мастера. Они так и сделали. И поставили этот образ в церкви Матери Всех Живущих. Это на Дикой равнине церковь построена, на пограничной полосе, чтобы никто больше не воевал там…

— И не воюют?

— Там — нет. В других местах бывает, конечно, я же говорил…

— Я все время задаю дурацкие вопросы. Ты извини…

— Да нисколько они не дурацкие, — искренне сказал Юр-Танка. Спрятал образок под майку. Притих и объяснил со вздохом: — Обыкновенные вопросы. Только… не на каждый можно просто ответить… — Он тыльной стороной ладони провел по глазам и под носом. — Вот вы спросили: «Веришь ли в Бога»… Ну конечно! По-моему, в душе каждый человек верует, хотя бы капельку… Одни меньше, другие больше. А чтобы верить полностью… Ну нет, полностью — это можно, это сколько угодно. Но… я не знаю, как сказать…

Валентин помялся. Он тоже не знал, что хочет мальчик Юр-Танка.

— Ну, чтобы понять, что такое Бог… ага, вот! Чтобы до конца осознать идею Бога… на это, по-моему, сил не хватит. Потому что это еще бесконечнее, чем весь Великий Кристалл… Вот люди поэтому часто и обращаются с молитвами не к самому Богу, а к святым. Они как бы ближе. Понятнее. И Хранители тоже…